Интервью
Рекс Тиллерсон
Госсекретарь США
Уэст-Палм-Бич, штат Флорида
9 апреля 2017 года
ВОПРОС: Мы приветствуем Государственного секретаря Рекса Тиллерсона на нашей передаче. Господин Госсекретарь, благодарим вас за участие. Во-первых, какой сигнал был направлен сирийскому лидеру военными действиями США?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Джон, я думаю, что Президент Трамп совершенно четко указал в своем заявлении к американскому народу, что продолжающиеся нарушения Сирией резолюций ООН и заключенных ранее соглашений по химическому оружию, участником которых является Сирия, более не будут допускаться. Мы безучастно наблюдали за многочисленными атаками с применением химического оружия, проводимыми сирийским режимом под руководством Башара аль-Асада, и последняя из них была самой ужасающей с момента крупной химической атаки в 2013 году.
И я считаю, что это четкий сигнал о том, что нарушение международных норм, продолжающееся игнорирование резолюций ООН, а также продолжающееся нарушение соглашений, которые сирийцы сами заключили, больше не будет допускаться.
ВОПРОС: Но каким будет сигнал от Соединенных Штатов, если Сирия будет продолжать свой другой курс действий, осуществляя атаки с помощью обычных вооружений, бочковых бомб, а также блокируя гуманитарную помощь?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: На мой взгляд, эти продолжающиеся действия Башара аль-Асада ставят под вопрос его дальнейшую легитимность в качестве лидера Сирии. Вопрос о продолжающемся руководстве Башара аль-Асада или о том, как он покинет свой пост, мы будем прорабатывать с союзниками и другими участниками коалиции. Но я считаю, что каждой из подобных акций он серьезно подрывает свою легитимность.
ВОПРОС: Является ли приоритетом политики США его отстранение от власти?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Джон, наши приоритеты в Сирии, на самом деле, не изменились. На мой взгляд, Президент совершенно четко заявил, что наша первоочередная задача — одержать победу над ИГИЛ. И я бы сказал, что мы добиваемся замечательного военного прогресса как в Сирии, так и в Ираке с момента инаугурации Президента Трампа. Мы продолжаем освобождать районы. Мы добиваемся огромного прогресса в освобождении Мосула в Ираке, работая с силами коалиции, работая с союзниками, и мы создаем условия для освобождения Ракки и продолжения сдерживания ИГИЛ и угрозы, которую ИГИЛ действительно представляет для территории США и территорий других союзников по всему миру.
ВОПРОС: Что касается Президента Асада, вы сказали, что не было никаких изменений в политике в результате этого нападения. По-прежнему ли верно, то, что его судьба должна быть определена, как вы ранее говорили, сирийским народом?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Да, Джон. Конечно, одним из собственных основополагающих принципов Соединенных Штатов является самоопределение, и Соединенные Штаты и наши союзники хотят наделить сирийский народ возможностью такого самоопределения. И мы видели, как выглядит насильственная смена режима в Ливии, и хаос, который может возникнуть в результате этого, а также страдания, которым подвергаются граждане этой страны.
Мы надеемся, что через этот сирийский процесс, работая с участниками коалиции, работая с ООН, и, в особенности, работая через женевский процесс, мы сможем достичь политического результата, при котором сирийский народ фактически определит судьбу и легитимность Башара аль-Асада. И, я полагаю, вопрос о том, какие меры будут приняты по поводу его преступных действий, будет частью этого процесса.
ВОПРОС: Аргумент, приводимый теми, кто выступает за более активное вмешательство со стороны Соединенных Штатов, заключается в том, что сирийский народ не в состоянии принимать решения в отношении президента страны, потому что он бомбит многих из них, миллионы граждан были вынуждены покинуть страну, и он создал условия, при которых не существует института, способного отстранить его от власти; и в то время как США преследуют свои интересы, он продолжает делать все то, что, как теперь говорит администрация США, является морально неприемлемым.
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: На мой взгляд, Джон, нам очень важно сохранять свои приоритеты, и мы считаем, что главным приоритетом является разгром ИГИЛ; что, победив ИГИЛ и лишив эту группировку контроля над халифатом, мы устраним или, по крайней мере, сведем к минимуму конкретную угрозу не только для Соединенных Штатов, но и для стабильности в регионе в целом.
И как только угроза ИГИЛ будет уменьшена или устранена, я думаю, что мы сможем обратить наше внимание непосредственно на стабилизацию ситуации в Сирии. Мы надеемся, что сможем предотвратить продолжение гражданской войны, и привести стороны к столу переговоров, чтобы начать процесс политических дискуссий.
Очевидно, что это требует участия режима при поддержке его союзников. И мы надеемся, что Россия решит играть конструктивную роль в поддержке соглашений о прекращении огня, достигнутых на их собственных переговорах в Астане, а также, в конечном счете, на переговорах в Женеве; и если мы сможем добиться прекращения огня и создания зон стабилизации в Сирии, — как мы надеемся, — будут созданы условия для начала конструктивного политического процесса.
ВОПРОС: Это был первый кризис, который начался и продолжался в течение периода правления данного Президента США. Вы не могли бы рассказать нам о том, как Президент принимал решение, и о том, чему он уделял основное внимание?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Я могу вам сказать, что Президент принимал решение о нанесении этого удара после серьёзных размышлений. Он сразу же попросил Министерство обороны США и наших военных планировщиков предоставить ему несколько вариантов действий и попросил Государственный департамент работать с Советом национальной безопасности над дипломатическими вариантами. У нас состоялось несколько совещаний для обсуждения этих вариантов. Президент задал ряд вопросов для их изучения с целью полной проработки вариантов, а затем у нас состоялось два совещания, когда мы прибыли в Мар-а-Лаго. В ходе одного из этих совещаний Президент, в конечном итоге, и принял окончательное решение.
Джон, я считаю, что руководство Президента по этому вопросу было впечатляющим, исходя из того, как он проводил эти совещания. Он явно хотел, чтобы все выразили свои личные взгляды по различным вариантам. Он попросил всех открыто и без колебаний выражать свое мнение, с тем чтобы он мог рассмотреть все эти варианты. И он действительно их рассмотрел, а затем, в конечном итоге, принял решение.
Так что я думаю, что это была наглядная демонстрация его руководства, а также наглядная демонстрация того, насколько эффективно собранная им команда советников может коллективно работать для достижения ответа, который, несомненно, является правильным.
ВОПРОС: Сенатор Марко Рубио на этой неделе выступил с обвинением. Он обвинил Вас в том, что, цитирую “вы намекнули, что Асаду позволят остаться в том или ином качестве”, и это была ссылка на Ваши слова о том, что сирийский народ решит, останется Асад или уйдет. Сенатор Рубио сказал, что не случайно, что потом Президент Асад использовал химическое оружие. Что Вы на это ответите?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Очень жаль, что Сенатор Рубио выступил с таким комментарием.
ВОПРОС: И думаете, что заявления, с которыми выступили Вы или Постоянный представитель США при ООН, сказав, что его отстранение от власти не является приоритетом, не повлияли на его мышление?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Джон, это было продолжением серии нападений с применением химического оружия Башара аль-Асада. Это не было первое такое нападение. Как вы знаете, две подобные атаки были совершены в марте — 25 и 30 марта — в Хаме, так что это был очередной пример продолжающегося нарушения Башаром аль-Асадом соглашений о химическом оружии.
ВОПРОС: Россияне заявили, что они не верят, что всё было так, как утверждают Соединенные Штаты. Связано ли это с тем, что Россия, возможно, причастна к этому нападению с применением химического оружия?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Я считаю, что российская сторона уже в течение некоторого времени играет роль защитников поведения Башара аль-Асада. Альтернативное объяснение, выдвинутое россиянами, просто неправдоподобно. Мало того, что оно неправдоподобно; мы знаем из нашей собственной информации и информации из открытых источников, что их альтернативное объяснение просто не заслуживает доверия.
Так что практически нет сомнений в том, кто несет ответственность за эти нападения. Это Башар аль-Асад. И я думаю, что россиянам нужно более тщательно подумать об обязательствах, которые они взяли на себя в рамках соглашений о химическом оружии. Они обязались быть гарантом того, что это оружие будет изъято, что оно будет удалено, и оно будет уничтожено. И так как они являются союзником Башара аль-Асада, они имеют лучшее представление относительно выполнения ими требований.
Таким образом, трудно сказать, причастны ли здесь россияне, или они просто некомпетентны, или они были обмануты режимом Башара аль-Асада, вам следует задать этот вопрос россиянам. Но ясно то, что они не выполнили свое обязательство перед международным сообществом.
ВОПРОС: Учитывая то, насколько решительно Президент принял меры в отношении использования Сирией химического оружия, разве не является важным моментом возможность активного участия россиян в военном использовании химического оружия, в связи с которым правительство США только что нанесло военный удар? Разве это не является важным вопросом?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Насколько нам известно, — мы не располагаем информацией о том, что Россия была частью военной атаки, проведенной с использованием химического оружия.
ВОПРОС: Постоянный представитель США при ООН заявила: “Сколько детей должно умереть, прежде чем Россия озаботится этим?” Это то послание, с которым вы поедете в Москву на следующей неделе?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Опять же, главное — то, что Россия дала определенные гарантии по соглашению о химическом оружии в 2013 году и в соответствии с резолюциями Совета Безопасности ООН, что она будет гарантом уничтожения запасов химического оружия Сирии. Россия не выполнила эти обязательства, и результат этого невыполнения привел к гибели большего числа детей и невинных граждан.
ВОПРОС: Вас беспокоит возможность ответных мер со стороны России за военные действия США?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Я не вижу причин для ответных мер, поскольку российская сторона ни в коем случае не была целью данного удара. Это был очень тщательно спланированный, очень пропорциональный и очень целенаправленный удар, осуществленный в ответ на нападения с применением химического оружия, и Россия не была его целью.
ВОПРОС: И есть канал связи между Россией и США, — так как их самолеты летают над Сирией, — для предотвращения их столкновения друг с другом и так далее. Это линия связи по-прежнему открыта?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Насколько я знаю, линия связи продолжает оставаться открытой, и боевые командиры имеют возможность общаться друг с другом. Я знаю, что были определенные публичные заявления из Москвы, так что мы будем следить за развитием событий, и на этот вопрос лучше всего смогут ответить военные.
ВОПРОС: Вы встречались с Председателем Китая вместе с Президентом Трампом во Флориде. Какой сигнал приняли китайцы от действий США в Сирии?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: На мой взгляд, Президент Трамп очень предусмотрительно и разумно уведомил об этом Председателя Си Цзиньпина в конце ужина в тот вечер, когда был нанесен удар. И я думаю, что из уважения к Председателю Си он хотел объяснить ему причины действий США, почему был нанесен удар, и почему он посчитал, что удар необходим. Я не находился рядом, но, насколько мне известно, Председатель Си сказал: “Никто не должен убивать детей”. Позже китайцы выпустили свое собственное заявление о самой атаке.
ВОПРОС: Президент также заявил в отношении Северной Кореи: “Если Китай не примет мер по Северной Корее, это сделаем мы”. Было ли китайцам что-то сказано по данному вопросу в ходе этой встречи во время уикенда?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Я могу вам сказать, что президенты провели обширные дискуссии об опасной ситуации в Северной Корее. У них состоялся очень длительный обмен мнениями по этой теме вчера утром. Я думаю, что это был очень полезный и продуктивный обмен. Председатель Си четко понимает, и я считаю, что он согласен, что ситуация обострилась и достигла определенного уровня угрозы, что должны быть приняты меры. И в самом деле, китайцы даже сами сказали, что они не считают, что сегодня созрели условия для начала переговоров с правительством в Пхеньяне.
Так что мы надеемся, что сможем работать вместе с китайцами над изменением условий в сознании руководства КНДР, а затем, возможно, дискуссии могут быть полезными. Но я думаю, что есть общность взглядов и отсутствие разногласий относительно того, насколько опасной стала ситуация, и, на мой взгляд, даже Китай начинает осознавать, что это также представляет угрозу даже для интересов Китая.
ВОПРОС: Отлично. Уважаемый Госсекретарь Тиллерсон, на этом нам придётся закончить интервью. Большое спасибо за то, что присоединились к нам.
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: С большим удовольствием, Джон.
