БЕЛЫЙ ДОМ
Офис пресс-секретаря
________________________________________________________________
Для немедленного распространения
7 июля 2017 года
Пресс-брифинг госсекретаря Тиллерсона
и министра финансов Мнучина,
посвященный встречам президента Трампа на саммите G20
Конференц-центр Hamburg Messe, Гамбург, Германия
МИНИСТР ФИНАНСОВ МНУЧИН: Добрый день. Я очень кратко скажу об основных моментах, а затем продолжит Госсекретарь Тиллерсон, после чего мы ответим на несколько вопросов.
Последние несколько дней были для Президента Трампа очень и очень значительными. Наверное, вы знаете, что в среду мы побывали в Польше. Там мы встретились с 12-ю различными руководителями. У нас состоялись двусторонние встречи с руководителями Хорватии и Польши, а также с 10-ю другими лидерами на конференции Инициативы «Трех морей», где мы говорили об энергии — важном значении энергетических рынков, независимых источников энергоснабжения, инфраструктуры и возможностей в этом регионе. Наверное, вы знаете, что речь Президента, которая была невероятно хорошо воспринята, является частью нашей политики «Америка прежде всего, но не Америка в одиночку».
По прибытии сюда Президент провел несколько важных встреч в рамках Саммита G20. Вчера мы встретились с Канцлером Меркель и ее командой. Встреча была очень продуктивной и дружеской. Обсуждалось очень много сфер нашего сотрудничества, которые имеют весьма четкий характер. Мы обсуждали вопросы в сферах экономики и торговли. Вчера вечером состоялся очень продуктивный ужин с Президентом Мун Чже Ином и Премьер-министром Абэ и их командами, на котором присутствовали Госсекретарь Тиллерсон, я и генерал Макмастер. Мы обсудили важность происходящих событий и ряд проблем в Северной Корее. Сегодня мы уже провели еще несколько двусторонних встреч, и завтра предстоит еще шесть.
Сегодня Президент также принял участие в очень важных заседаниях по торговле и по вопросам экономики и окружающей среды. Отмечу, что в общем мы провели несколько весьма продуктивных совещаний по экономической проблематике. Обсудили очень существенные вопросы. Очень широко обсуждался вопрос Северной Кореи — эскалация в Северной Корее.
На этом я передаю слово Госсекретарю Тиллерсону, который расскажет о своих встречах, а затем мы ответим на вопросы.
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Спасибо, Стив, и благодарю за то, что находитесь с нами в такое позднее время.
Президент Трамп и Президент Путин встретились сегодня во второй половине дня на полях Саммита G20. Их встреча длилась 2 часа 15 минут. Оба лидера обменялись мнениями относительно характера сегодняшних и будущих отношений между США и Россией.
Они обсудили значительный прогресс, достигнутый в Сирии. Наверное, вы уже видели последние новости относительно соглашения по деэскалации и меморандума, принятых Соединенными Штатами, Россией и Иорданией по важному району на юго-западе Сирии, которые затрагивают интересы безопасности Иордании и являются составной частью очень сложной ситуации на поле боя в Сирии.
Согласована зона деэскалации и четко сформулировано, кто будет обеспечивать безопасность этой зоны. Вступило в силу соглашение о прекращении огня. Думаю, это первое указание на то, что Соединенные Штаты и Россия в состоянии работать совместно в Сирии. В результате у нас состоялось очень продолжительное обсуждение и по другим районам в Сирии, где мы можем взаимодействовать, чтобы продолжать деэскалацию и снижение уровня насилия в этих районах после разгрома ИГИЛ, а также совместно способствовать достижению политического процесса, который позволит обеспечить безопасное будущее народа Сирии.
В результате, по просьбе Президента Путина, Соединенные Штаты назначили –думаю, что вы видели сообщение о назначении — Посла Курта Волкера в качестве Специального представителя для ведения переговоров по ситуации в Украине. Посол Волкер будет использовать свой многолетний опыт работы в дипломатическом корпусе Соединенных Штатов в качестве представителя США в НАТО, а также опыт работы на политических постах.
Оба лидера признали проблемы киберугроз и вмешательства в демократические процессы в Соединенных Штатах и других странах и договорились изучить возможность создания рамочного соглашения, в рамках которого наши две страны могут сотрудничать для лучшего понимания того, как противодействовать киберугрозам. Чтобы выяснить, как эти инструменты используются не только для вмешательства во внутренние дела государств, но и для совершения атак на инфраструктуру, а также в террористических целях.
Президент начал встречу с Президентом Путиным с того, что выразил обеспокоенность американского народа относительно вмешательства России в выборы 2016 года. Состоялся активный и продолжительный обмен мнениями по этому вопросу. Президент несколько раз поднимал в беседе с Путиным эту тему. Президент Путин отрицает такое вмешательство, как, я думаю, он делал и в прошлом.
Однако оба лидера сошлись во мнении, что этот вопрос является существенной преградой для возможности продвижения вперед российско-американских отношений и договорились об обмене дальнейшей работой в отношении обязательств по невмешательству в дела и демократические процессы Соединенных Штатов и других стран. Так что в этой области предстоит еще много работы.
Буду рад ответить на ваши вопросы. Шон, Вы будете выступать в роли арбитра?
ВОПРОС: Г-н Госсекретарь, Ник Волтерс, Bloomberg News. Можете ли Вы сказать, говорил ли Президент Трамп о каких-либо последствиях для России, связанных с их вмешательством в выборы в США? Говорил ли он о каких-либо конкретных последствиях для России? И еще, по вопросу прекращения огня в Сирии: когда оно вступает в силу? Какие у Вас основания думать, что на этот раз договоренность о прекращении огня будет действовать, учитывая, что в прошлом американо-российские договоренности о прекращении огня были безуспешными?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Что касается вмешательства в выборы, думаю, что Президент принял к сведению меры, которые обсуждались в Конгрессе. Совсем недавно были введены дополнительные санкции, голосование по которым прошло вне Сената, чтобы дать понять, насколько серьезна эта проблема. Но я думаю, что оба президента сфокусировались — и на мой взгляд, совершенно правильно — на том, как двигаться вперед; как дальше двигаться вперед. Потому что я совершенно не уверен, что мы вообще когда-либо придем к какому-либо согласованному решению по этому вопросу между нашими двумя странами.
И вопрос в том, что нам сейчас делать дальше. Думаю, что наши отношения — и наш Президент также дал это ясно понять — слишком важны; они слишком важны, чтобы не искать пути продвижения вперед. При этом я никоим образом не преуменьшаю значение этого вопроса и не хотел бы, чтобы у вас создалось такое впечатление. Именно поэтому мы договорились продолжать взаимодействие и дискуссии относительно того, как нам добиться обязательства от российского правительства, что оно не намерено и не будет вмешиваться в будущем ни в наши дела, ни в дела других; и как нам создать рамочное соглашение, которое позволит нам судить о том, что происходит в кибер-мире и кого привлекать к ответственности. Ясно, что эта проблема касается не только американо-российских отношений, но мы, несомненно, видим в событиях прошлого года проявления этой угрозы.
И поэтому я думаю, что, опять же, президенты справедливо сосредоточили внимание на том, как нам следует двигаться вперед от того, что на данный момент, возможно, является просто неразрешимым разногласием.
Что касается прекращения огня в Сирии, я бы сказал, что на этот раз, возможно, отличие заключается в уровне приверженности со стороны российского правительства. Оно видит, что ситуация в Сирии вступает в переходный период после усилий по разгрому ИГИЛ, в которых мы, как вы знаете, добиваемся быстрого прогресса. И именно это на самом деле привело к данной дискуссии с россиянами относительно того, что нам необходимо делать для стабилизации Сирии после того, как будет выиграна война против ИГИЛ.
И Россия, на мой взгляд, так же как и мы, заинтересована в том, чтобы Сирия стала стабильной страной, единой страной, но, в конечном счете, страной, где мы сможем способствовать политической дискуссии о ее будущем, в том числе будущего руководства Сирии.
И, опять же, мы увидим, что произойдёт в плане способности соблюдения условий прекращения огня. Но я считаю, что, отчасти, отличие заключается в том, на каком этапе мы находимся по отношению к войне против ИГИЛ, на каком этапе мы находимся с точки зрения положения оппозиции, её силы внутри страны, и по отношению к самому режиму.
Во многих отношениях, люди устают. Они устали от конфликта. И я думаю, что у нас есть возможность, как мы надеемся, создать нужные условия в этой области, и ситуация на юге страны является нашим первым признаком успеха. Мы надеемся, что сможем его повторить в других районах.
Г-Н СПАЙСЕР: Эбби.
ВОПРОС: Господин Государственный секретарь, когда Вы говорили о прекращении огня, Вы говорили о наличии подробной информации о том, кто будет обеспечивать его соблюдение. Можете ли Вы предоставить нам дополнительную информацию о том, какие были сделаны выводы? И Вы говорили о будущем руководстве Сирии. По-прежнему ли Вы считаете, что Асад не должен играть никакой роли в правительстве этой страны?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Я пока не хотел бы говорить о конкретных ролях, в частности, сил безопасности на местах, потому что мы должны провести ещё пару встреч. Это соглашение, как, я думаю, Вы знаете, было заключено между Иорданией, Соединенными Штатами и Россией. И у нас есть очень четкое представление о том, кто направит силы безопасности, но нам еще предстоит проработать несколько деталей. И если можно, я хотел бы отложить ответ на этот вопрос до тех пор, пока не будет завершена их проработка.
Я ожидаю, что этот процесс будет завершен менее чем за неделю. Переговоры идут очень активно и непрерывно.
Вы не могли бы повторить ваш второй вопрос?
ВОПРОС: По-прежнему ли администрация США считает, что Асад не должен играть никакой роли в правительстве Сирии?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Да, наша позиция по-прежнему такова: мы не видим долгосрочной роли для семьи Асада или режима Асада. И мы четко заявили об этом всем — мы, конечно, четко заявили об этом в ходе наших дискуссий с Россией, — что мы не думаем, что Сирия может добиться международного признания в будущем. Даже если сирийцы успешно проведут политический процесс, международное сообщество просто не согласится на то, чтобы Сирию возглавлял режим Асада.
И поэтому для того, чтобы Сирия была принята международным сообществом и имела мирное и перспективное в экономическом плане будущее, совершенно необходимо, чтобы граждане этой страны нашли новое руководство. Мы считаем, что им будет трудно привлекать гуманитарную помощь, а также помощь с восстановлением, которая будет необходима, из-за столь низкого уровня доверия к правительству Асада. Мы по-прежнему придерживаемся такого мнения.
И, как мы уже говорили, еще предстоит определить то, как именно Асад уйдёт, но мы считаем, что где-то в рамках этого политического процесса произойдёт переход от правления семьи Асада.
ВОПРОС: Спасибо. Деметрий Севастопуло, Financial Times. По Северной Корее, согласился ли Президент Путин делать всё возможное для оказания США помощи с усилением давления на Северную Корею? И, во-вторых, Вы, как представляется, достигли в некотором плане тупиковой ситуации с Китаем с точки зрения призыва к этой стране оказывать большее давление на Северную Корею. Как Вы добьётесь того, чтобы Китай делал больше того, что он уже делает? И что собирается Президент Трамп завтра сказать Президенту Си по этому вопросу?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: У нас состоялся очень содержательный обмен мнениями по Северной Корее. Я бы сказал, что россияне относятся к этой проблеме несколько иначе, чем мы, поэтому мы будем продолжать эти дискуссии и просить их принимать дополнительные меры.
Да, Россия поддерживает экономические связи с Северной Кореей, но я бы так же поспешил добавить, что официальная политика России совпадает с нашей и заключается в денуклеаризации Корейского полуострова.
И поэтому я думаю, что здесь, опять же, налицо разногласия с точки зрения тактики и темпов, и поэтому мы будем продолжать работать с россиянами в стремлении убедить их в чрезвычайном характере того, что мы наблюдаем.
Что касается Китая, нашего опыта работы с Китаем — и я уже говорил об этом другим, — результаты несколько неоднозначны. Китайцы предприняли серьезные меры, а затем, на мой взгляд, по многим различным причинам, они остановились и не стали принимать дополнительных мер. Затем они предприняли некоторые шаги, но вновь сделали паузу. С нашей точки зрения, есть много возможных объяснений того, почему возникают эти паузы. Но мы продолжаем очень тесно взаимодействовать с Китаем, как через наши диалоги, проходящие лицом к лицу, так и через наши телефонные беседы. Мы очень часто говорим с КНР о ситуации в Северной Корее.
Таким образом, между нашими двумя странами существует четкое взаимопонимание по поводу наших намерений. И я считаю, что санкции, которые были приняты здесь буквально за последнюю неделю или 10 дней, несомненно, привлекли их внимание с точки зрения их понимания нашей решимости оказывать большее давление на Северную Корею, непосредственно вводя санкции против организаций, поддерживающих деловые отношения с Северной Кореей, независимо от того, где они расположены. Мы по-прежнему чётко заявляем китайский властям, что мы бы предпочли, чтобы они сами принимали меры. И мы по-прежнему призываем их делать это.
Так что я бы сказал, что наше взаимодействие с Китаем не изменилось, и наши ожидания не изменились.
ВОПРОС: И вы не отказались от надежды?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Нет, мы не отказались от надежды. Мы применяем подход, который я называю кампанией мирного давления. Многие люди охарактеризовали бы его иначе, но это кампания, ведущая нас к мирному урегулированию. Потому что, если она потерпит провал, у нас не останется много хороших вариантов. Так что это кампания мирного давления, которая требует продуманного усиления давления и позволяет режиму отреагировать на это давление. Этот процесс займёт некоторое время. Вы оказываете давление; и оно принесет результаты лишь через некоторое время.
Так что потребуется определенный уровень терпения по мере продвижения вперед, но когда мы говорим об окончании нашего стратегического терпения, мы имеем в виду, что мы не собираемся просто сидеть сложа руки, и мы пройдём весь этот путь до его завершения.
ВОПРОС: Спасибо. Г-н Госсекретарь, Вы только что упомянули КНДР. Отмечу, что Китай и Россия недавно заявили, что они попросили Северную Корею остановить, точнее, заморозить ядерную деятельность, и они также попросили США прекратить развёртывание системы противоракетной обороны THAAD. Изложил ли Президент Путин свою обеспокоенность по поводу развертывания системы THAAD? А также, каковы ожидания Президента Трампа в отношении завтрашней встречи с Президентом Си Цзиньпином, кроме проблемы КНДР? Спасибо.
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: В ходе встречи с Президентом Путиным вопрос о THAAD не поднимался.
С точки зрения прогресса в отношении Северной Кореи и в связи с этим последним ракетным пуском, опять же, у нас существуют некоторые различия взглядов с точки зрения тактики преодоления этого вызова. Президент Путин, я думаю, выразил мнение, не очень отличающееся от мнения Китая, о том, что Россия поддержит замораживание деятельности.
Если мы изучим историю взаимодействия с различными режимами Северной Кореи за последние 25 лет, это делалось раньше. И каждый раз, когда это делалось, Северная Корея продолжала осуществление своей программы.
Проблема с замораживанием на данном этапе заключается в следующем: если мы добьемся её замораживания на сегодняшнем уровне, мы заморозим программу КНДР с очень высоким уровнем возможностей. И мы не думаем, что это также задает правильный тон в отношении того, с чего эти переговоры должны начаться. И поэтому мы просим Северную Корею быть готовой прийти к столу переговоров с пониманием того, что эти переговоры будут посвящены тому, как мы сможем помочь КНДР наметить курс на прекращение и поэтапную ликвидацию ее ядерной программы. Это то, о чем мы хотим говорить с Северной Кореей. Мы не заинтересованы в разговоре о том, как нам остановить КНДР на том этапе, на котором она находится сегодня. Потому что остановка на сегодняшнем этапе неприемлема для нас.
Г-Н СПАЙСЕР: Маргарет.
ВОПРОС: Маргарет Талев из Bloomberg. Г-н Госсекретарь, не могли бы Вы представить нам дорожную карту? Вы согласились о следующем туре переговоров между Президентом США и Путиным? И я бы также хотела задать, пожалуй, несколько мягкий, эмоциональный вопрос об общих впечатлениях. Мы думали, что эта встреча продлится 30 минут. Она продлилась 2 часа 16 минут. Это очень долгий промежуток времени, в течение которого Вы наблюдали общение этих двух лидеров, и вообще. Вы не могли бы поделиться с нами впечатлениями по этому поводу? Кроме того, очень быстрый вопрос, есть ли какие-то изменения в ситуации с дачами? Получат ли они их обратно? Также, по санкциям, связанным с Украиной, решаются ли эти вопросы, или достигается ли по ним прогресс? Благодарю Вас.
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: О чём был Ваш первый вопрос?
ВОПРОС: О следующем туре переговоров.
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: О следующем туре переговоров. Не было достигнуто договоренности о следующей встрече между президентами. Достигнуты договоренности о последующих встречах на уровне различных рабочих групп в Государственном департаменте. Мы договорились создать рабочую группу, чтобы начать изучать это рамочное соглашение по кибербезопасности и вопросу невмешательства во внутренние дела. Так что эти контакты будут продолжаться на различных уровнях персонала.
ВОПРОС: Кто возглавляет этот процесс? Со стороны США это Роб Джойс?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Эту работу будут вести Государственный департамент и –
ВОПРОС: Госдепартамент.
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: И офис Советника Президента США по национальной безопасности.
Что касается характера беседы, длившейся 2 часа 15 минут, прежде всего, позвольте мне отметить, что встреча была очень конструктивной. Я бы сказал, что между двумя лидерами очень быстро наладился контакт. В их общении наметилась очень четкая позитивная динамика. Напомню, что я очень много раз встречался с Президентом Путиным, и могу сказать, что заметил положительный момент: сегодня не уделялось много времени повторению прошлых претензий. На мой взгляд, оба лидера считают, что в прошлом было много моментов, которыми недовольны обе наши страны. Мы недовольны, они недовольны.
Я думаю, что оба лидера придерживаются мнения о том, это очень важные отношения. Речь идёт о двух крупнейших в мире ядерных державах. Это очень важные отношения. Как нам начать процесс их улучшения? Как мы будем жить друг с другом? Как мы будем работать друг с другом? Мы просто должны найти способ продвижения вперед. И я думаю, что это сильное желание высказывалось обоими президентами снова и снова.
Сегодня это очень сложные отношения, потому что есть очень много нерешенных вопросов. И одна из причин того, почему встреча длилась так долго, на мой взгляд, заключается в том, что, когда лидеры встретились и довольно быстро познакомились друг с другом, они поняли, что им предстоит обсудить очень многое — все эти вопросы. Почти все темы были затронуты в той или иной степени. И я думаю, что на встрече создался такой уровень взаимодействия и обмена мнениями, что никто из ее участников не хотел останавливаться. Несколько раз мне пришлось напомнить Президенту США о графике, и различные сотрудники заглядывали в двери. И, если я не ошибаюсь, они даже в какой-то момент попросили Первую леди США попытаться завершить эту встречу, но и это не сработало. (Смех.)
ВОПРОС: Это действительно так?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Да, это действительно так. Но это было –
ВОПРОС: В какой момент времени это произошло?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: После того как она пришла навестить нас, мы просидели там еще час. (Смех.) Так что её попытки потерпели явную неудачу.
Но, на мой взгляд, встреча продолжительностью 2 часа 15 минут, которую я вам описываю, была чрезвычайно важной. Ведь у нас так много тем для обсуждения. И это было хорошее начало. Могу сказать вам, что мы уделили очень, очень много времени обсуждению Сирии, с очень подробным обменом мнениями по соглашению, которое мы заключили сегодня, — о котором было объявлено сегодня, — а также о пути продвижения вперед. Мы пытались добиться гораздо большей ясности в отношении того, как, на наш взгляд, должен проходить этот процесс, и как он должен проходить с точки зрения России. Мы стремились определить, в каких вопросах мы разделяем общие взгляды, и где у нас есть разногласия, и преследуем ли мы одни и те же цели.
И я скажу вам, что, по большому счету, наши цели полностью совпадают. У каждого из есть особое мнение по поводу того, как их достигнуть. Но у нас гораздо больше общих взглядов, чем разногласий. Таким образом, мы хотим строить отношения на основе общих взглядов, и мы уделили много времени разговору о следующих шагах. А там, где имеются разногласия, нам предстоит проделать больше работы для достижения взаимопонимания. Возможно, они придерживаются правильного подхода, а наш подход неверен.
Таким образом, значительное количество времени было уделено Сирии, только потому, что с этой страной связан такой огромный объём деятельности.
Г-Н СПАЙСЕР: Питер.
ВОПРОС: Большое спасибо. Господин Госсекретарь, Вы не могли бы сказать, однозначно ли Президент Трамп заявил, что, по его мнению, Россия вмешивалась в выборы в США? Пытался ли он представить какие-либо доказательства или убедить г-на Путина?
ГОССЕКРЕТАРЬ ТИЛЛЕРСОН: Россияне попросили представить доказательства. Я предоставлю возможность разведывательному сообществу ответить на этот вопрос. И опять же, я думаю, что Президент США оказал нажим на собеседника, а затем посчитал, что это подходящий момент для беседы о том, как мы будем продвигаться вперед. И, на мой взгляд, хорошо, что мы уделили много времени именно этой теме, а не тратили много времени на разногласия по вопросу, в котором, как всем известно, наши мнения не совпадают.
Г-Н СПАЙСЕР: Огромное спасибо, друзья. Приятного вам вечера.
###
Press Briefing on the President’s Meetings at the G20 | July 7, 2017
